И.Бродский, Я сижу у окна.

* * * Л.В. Лифшицу Я всегда твердил, что судьба - игра.Что зачем нам рыба, раз есть икра.Что готический стиль победит, как школа,как способность торчать, избежав укола. Я сижу у окна. За окном осина. Я любил немногих. Однако - сильно.Я считал, что лес - только часть полена.Что зачем вся дева, если есть колено.Что, устав от поднятой веком пыли,русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле. Я сижу у окна. Я помыл посуду. Я был счастлив здесь, и уже не буду.Я писал, что в лампочке - ужас пола.Что любовь, как акт, лишена глагола.Что не знал Эвклид, что сходя на конус,вещь обретает не ноль, но Хронос. Я сижу у окна. Вспоминаю юность. Улыбнусь порою, порой отплюнусь.Я сказал, что лист разрушает почку.И что семя, упавши в дурную почву,не дает побега; что луг с полянойесть пример рукоблудья, в Природе данный. Я сижу у окна, обхватив колени, в обществе собственной грузной тени.Моя песня была лишена мотива,но зато её хором не спеть. Не диво,что в награду мне за такие речисвоих ног никто не кладёт на плечи. Я сижу в темноте; как скорый, море гремит за волнистой шторой.Гражданин второсортной эпохи, гордопризнаю я товаром второго сортасвои лучшие мысли, и дням грядущимя дарю их, как опыт борьбы с удушьем. Я сижу в темноте. И она не хуже в комнате, чем темнота снаружи. 1971

Стихотворение очень легкое. Обманчивое своей ложной гармонической легкостью. Ибо предельно глубокое.Игра о взаимоотношение части и целого (лес-полено, дева-колено) причино-следственных связей (рыба-икра), о качественных изменениях (лист разрушает почку), о НЕисчезновении вещи при переходе ее в иное качественное состояние ("Что не знал Эвклид, что, сходя на конус, вещь обретает не ноль, но Хронос&quot. Шестистрочия построенные но принципу нарочитого контраста. Философский катрен замыкается сознательно снижающим двустишием "простенькими" строчками из серого быта, которые неожиданно обогащают значение верхних, обостряя и мысль и чувство.Это ранний Бродский. Стихотворение написано еще до отьезда из СССР, но мировоззренческие – здесь та же философская основа, что и в «Выступление в Сорбоне» 89-го года, где Бродский говорит о том, что изучать философию следует, в лучшем случае, после пятидесяти, когда философия вам не нужна, сначала научившись больше терять, нежели приобретать и ненавидеть себя более, чем тирана, ибо в противном случае, нравственные законы пахнут отцовским ремнем или же переводом с немецкого. Изучать философию нужно, когда вы догадываетесь, что стулья в вашей гостиной и Млечный Путь связаны между собою, и более тесным образом, чем причины и следствия, чем вы сами с вашими родственниками. И что общее у созвездий со стульями - бесчувственность, бесчеловечность.Самое сильное в этом стихотворение – ощущение наступающей пустоты. Время, которое обретается "сходящей" за границы бытия вещью накануне "нуля". Или вместо него? Но это ведь не живое струящееся время, а трагический Хронос – божество, пожирающее своих детей.И еще: долгое прощание с собственной жизнью, которым по сути дела и является наше существование.